НИЧЕГО, РАСПОГОДИТСЯ!

Интервью сайту grushinskij.ru президента Самарского областного клуба авторской песни им. В. Грушина Виталия Шабанова

– Виталий Константинович, в чём причина конфликтов, разразившихся в этом году на фестивале и в Грушинском клубе?

– Конфликты эти зрели давно. Они не личностные, как пытается кое-кто представить, а системные и не могли не случиться. Вспомните: последнее время Грушинские фестивали оставляли у многих из нас довольно тягостное впечатление. Из праздников авторской песни они почти окончательно превратились в огромные тусовки на природе.  Давно ушли в историю яркие открытия фестиваля, общие концерты лауреатов и многое другое.  Взамен этому никаких новшеств не привнесено. Концерты на Гитаре проходят по шаблону. Сценарий их из года в год повторяется вплоть до ключевых фраз ведущего. Участвует в них один и тот же, довольно узкий круг бардов, которые зачастую поют одни и те же песни. Народ на Гору, как раньше, уже не «ломится». Люди большей частью остаются в своих лагерях. Количество участников фестиваля снижается. Как-то раз в середине восьмидесятых на поляне было более двухсот тысяч человек.  Сейчас число участников в десять раз меньше.  Конечно, снижение популярности фестиваля вполне объяснимо общим кризисом жанра авторской песни.  Но это не снимает ответственности с организаторов, то есть с нас, с Клуба, за отказ от поиска новых путей развития фестиваля.  Грушинский, как знаковое социокультурное явление может сохраниться лишь развиваясь. Это как самолёт: если он не летит, то падает. Многие в нашем Клубе это понимали давно и давно пытались предлагать для оживления фестиваля как общую концепцию, так и отдельные проекты.  И тут мы подходим к главной причине конфликта, о которой Вы спросили.

Дело в том, что система управления фестивалем многие десятки лет были патриархальна.  Она повторяла систему управления Клубом.  Слишком многое зависело от личных желаний и решений одного человека.  Но время такого подхода к делам давно прошло. Очевидно, что Фестиваль и его организатор, Клуб обязаны соответствовать современности, а не идти по накатанной за полвека дороге.

– Очень много пишут, что виноват в этом бывший президент клуба Борис Кейльман.

– Я думаю, что виноват весь Клуб, позволявший Борису долгие годы быть не президентом, а диктатором, не признающим ничьих мнений, кроме собственного. В клубе шла постоянная война на уничтожение несогласных. Борис всегда с кем-то ссорился и кого-то исключал из Клуба.  Любой, кто в чём-нибудь не соглашался с ним, мгновенно назывался врагом Клуба.  Люди становились изгоями с молчаливого согласия остальных.

– Назовите, пожалуйста, фамилии.

    – Их много: Исай Фишгойт, Лариса Сорокина, Борис Скиба, Тамара Муравьёва, Анатолий Косарев, Сергей Анцинов, Александр Ротенберг, Галина Назарова, Людмила Доронина, Анастасия и Алексей Смагины,  Елена Афонина, Пётр Старцев, Александр Ерёмкин, Сергей и Римма Солдатовы, Владислав Сергеев и др. Рассорился Борис и со многими бардами, и с людьми, оказавшими фестивалю в разное время серьёзную помощь и услуги: Вениамином Смеховым, Валентином Вихоревым, Юрием Поляковым, Анатолием Киреевым, Павлом Фахртдиновым,  Александром Дольским, Андреем и Ириной Колесниковыми и многими другими. А гений авторской песни, открытый нашим фестивалем, Володя Ланцберг после конфликта с ним до самой своей смерти к нам больше ни разу не приехал, а проводил свой фестиваль, так называемый «Второй канал Грушинского».

Сейчас Борис всего этого не помнит.  Он имеет свойство запоминать только то, что ему нравится. Поражает, что так вести себя с творческими людьми Кейльман позволяет себе сам таковым не являясь, ведь ни стихов, ни песен он не пишет.

Впрочем, речь не об этом. На нашем сайте опубликованы открытые письма Тамары Муравьёвой и Полины Мошиной.  Там желающие могут узнать о художествах Бориса много интересного.  Тамара – одна из основательниц фестиваля, пришедшая в клуб вместе с Валерием Грушиным.  Полина Мошина –  многолетний ответственный секретарь Оргкомитета фестиваля.

   – И это, в конце концов, переполнило чашу терпения?

– Можно сказать и так. Вообще, Кейльман никогда не справлялся с обязанностями президента клуба. У него хорошо получается быть Нептуном в кругосветках и Дедом Морозом в поездках в Абзаково, руководить же клубом – нет. Он, являясь первым руководителем, ничего – по собственному признанию – не понимает в финансах и хозяйственной деятельности, но судьбоносные для клуба решения принимать брался. Расхлёбывать последствия его решений приходилось другим. Это в какой-то момент стало абсолютно нетерпимо!

Вопрос о замене Бориса поднимался не один раз. Он это знал, усиливал борьбу с «инакомыслием» и всё чаще устраивал истерики, заявляя о своём добровольном уходе, а потом «позволял» верным людям уговорить себя не делать этого. Я очень часто слышал от него, что ему не на кого оставить клуб. «Как только появится достойный человек, я сам уйду!» – говорил Борис. Но как же высоко нужно ценить себя, чтобы делать такие заявления в 78 лет, заранее зная, что человек, тебя устраивающий, никогда не появится!

Такая оценка своей роли и привела к катастрофе во время подготовки к Зимнему фестивалю этого года.

   – Количество концертов этого фестиваля было меньшим, чем обычно…

– Да, это легко объяснить. Дело в том, что Зимний Грушинский проводится на те же правительственные субсидии, что и летний.  Деньги на его организацию вычитаются из общей суммы годовых субсидий. Бери сколько хочешь, но на летний фестиваль денег тогда может не хватить.

Клуб к концу прошлого года по итогам финансовой деятельности под руководством Кейльмана, имел многомиллионные убытки. Общеизвестно, что прежде чем затевать какие-то траты, нужно заглянуть в кошелёк и посмотреть, есть ли в нем что-нибудь. Борис этого никогда не делал. Он и его дочь Маша сначала приглашали артистов, назначали им самостоятельно гонорары, а затем уже Кейльман ставил Клубу задачи по их оплате.

Президиум Клуба предложил прекратить такую практику и начать «протягивать ножки по одёжке».  В частности, Кейльману предложили снизить число концертов Зимнего Грушинского для уменьшения расходов на аренду филармонии.  Еще было предложено пригласить меньше артистов.

Тут, собственно, конфликт и начался.

Кейльман на заседании Президиума Клуба заявил, что фестиваль пройдёт по той же схеме. Он уже решил, кого пригласить и сколько будет концертов, а Маша назначила гонорары. Особенно нас возмутило, что приглашены были те же исполнители, что и в прошлом году. Попытка объясниться с Борисом закончилась скандалом. Он обозвал всех дебилами и идиотами, хлопнул дверью и ушёл.  Кроме того, Кейльман сказал, что не будет работать на Зимнем Грушинском с командой, которая обычно фестиваль готовила и проводила.    Право распоряжаться финансами Борис передал своей дочери.  Люди махнули рукой:  «Делай, Боря, что хочешь и с кем хочешь».

Надо, однако, отметить, что Кейльманы вняли одному из советов и убрали один день концертов в филармонии.  Но при этом число приглашенных артистов и, соответственно, расходы на них не снизили.

Результатом проведения Борисом Зимнего Грушинского стали убытки от его концертов, заметно увеличившие долги Клуба.

– Чем же ссора закончилось? Фестиваль ведь всё-таки состоялся!

– Кейльман сразу полностью прекратил общение с Президиумом. Фестиваль они готовили с Машей.

Приближалось отчётно-выборное собрание клуба.  Стало очевидным, что так дальше жить нельзя.  Но нам не хотелось выносить сор из избы. Мы хотели мирного решения.

– И что придумали?

– От имени Президиума Клуба Кейльману было сделано предложение стать пожизненным почётным президентом Клуба. Предполагалось сохранить за ним право вести концерты на фестивалях, участие в худсовете и многое другое. Согласитесь, что это вполне достойное предложение. Борис же решил по-другому. Для него Грушинский давно стал семейным «бизнесом». Он, в принципе, соглашался на отставку, но возглавить клуб, по его мнению, должны была его дочь или сын.

   – Вот Вы говорите «семейный бизнес», но Кейльман везде заявляет, что работает бесплатно.

– Это не совсем так, вернее, совсем не так. Деньги с фестивалей он получает. И это не копейки. Кроме того, клуб оплачивал его лечение и издание многочисленных книг, реализация которых тоже приносит ему доход. Добавьте к этому, что его дети Маша и Паша входят на фестивале в число высокооплачиваемых работников и задержки зарплаты им, в отличие от многих других, не допускаются. Впрочем, это вопрос, на котором не стоит заострять внимание. Задайте его лучше самому Борису или его детям.

   – А почему президентом клуба не могла стать Мария Кейльман, она ведь входила в руководство клубом?

   – Нет.  Маша официально никогда не входила ни в руководство Клубом, ни фестивалем. Пока Борис был здоров, ей это не было нужно. Она жила и работала в Санкт-Петербурге, где отец купил ей квартиру. На вопрос о том, кто она на Фестивале и на каком основании принимает принципиальные, в т.ч. финансовые решения, Маша всегда скромно отвечала: «Я просто папина помощница».

А президентом Клуба она имела право быть, как и любой другой его член.  Для этого за неё просто должно было проголосовать общее собрание Клуба.

– А Вы считаете, что Клуб бы за Машу не проголосовал?

– Кто знает? Всё могло быть.  Я этого не сказал. Другое дело, что сам бы я за Машу не проголосовал, но у меня ведь всего один голос.

– И почему Вы бы его ей не отдали?

– Маша обычная безответственная тусовщица.  Её очень греет общение с бардами.  Имея огромное влияние на отца, она бралась решать с ними все вопросы, но в основе её решений лежат лишь личные симпатии и вкусовщина.  Именно поэтому множится число бардов, не желающих к нам приезжать.  Из Всероссийского фестиваля Грушинский превращается в фестиваль семьи Кейльманов. Не импонирует мне и её демонстративное пренебрежение к людям, которые делали фестиваль ещё задолго до её рождения.

– Неожиданно. Однако, давайте вернёмся к тому, что происходило после предложения Кейльману стать почетным президентом Клуба.

– Здесь стоит пояснить, что члены Президиума избираются общим собранием Клуба точно так же, как и его президент.  А сам Президиум является руководящим органом Клуба, который «выше» президента.  Интересно, что два года назад все мы были избраны по  предложению Кейльмана.

Мы, Президиум Клуба несколько месяцев пытались найти с Борисом общий язык.  Он же продолжал в частных беседах с членами Клуба называть членов Президиума Клуба идиотами и требовал убрать из президиума несколько наших товарищей.  Претензий к ним никаких не предъявлялось, а просто ставился ультиматум: убрать!  На заседании президиума 3 января Борис договорился до того, что никому не доверяет, а дальше заявил: «Если бы у меня был автомат, я бы вас всех расстрелял».     В этот момент стало окончательно ясно, что взаимоотношения Президиума и президента Клуба испортились окончательно и навсегда.

Войну с Клубом начала и возглавила Маша, специально для этого вернувшаяся из Санкт-Петербурга. Описывать все перипетии не имеет смысла. Скажу только, что немногочисленные, но яростные защитники у Кейльмана в составе клуба нашлись.  Он не объяснял им причин происходящего, требуя просто защиты. По его версии, на него, хорошего, напали нехорошие люди.  В основном защитниками были те, кто ездил с ним в Новый Год кататься на лыжах в Абзаково. Действующих же организаторов фестиваля среди них почти не было.

После этого Президиум начал готовить отчётно-выборное собрание.

– А что за история с массовым приемом в состав клуба новых членов для того, чтобы на выборах достичь численного преимущества над сторонниками Кейльмана?

– Это бред, придуманный им самим.

Клубу необходимо было внести в Устав клуба принципиальные изменения, которые требуются из-за изменений в российском законодательстве.  Чтобы это сделать, нужно было проверить и утвердить списочный состав Клуба.  Оказалось, что список членов Клуба был в безобразном состоянии. Бардак в Клубе по вине Кейльмана не редкость. Например, дважды у него пропадали все архивы Клуба. Кейльман, постояннодействующий руководитель организации, учёт членов Клуба просто не вёл.  Многие известные в Клубе люди никогда в клуб приняты не были, не был членом даже его сын Павел. Два месяца специально созданная из уважаемых в Клубе людей группа, в которую был включен и сам Кейльман, искала документы, подтверждающие членство людей в Клубе. Тем, кто явно в Клубе не числился, предложили вступить в Клуб, чтобы исправить допущенную Кейльманом неразбериху.

Так или иначе, большими усилиями список членов Клуба был восстановлен, точнее создан заново. Для этого были собраны в кучу сохранившиеся разрозненные документы, и приняты в Клуб (фактически восстановлены в нем) известные в Клубе люди. «Новыми» членами стали люди десятилетиями делающие фестиваль. Никого с улицы мы не привели и не приняли в Клуб роту солдат. В ответ на возмущения Кейльмана о списках членов Клуба  я задал ему вопрос:

– Почему по важным вопросам жизнедеятельности Клуба могла голосовать древняя туристка, неизвестно принятая в Клуб или нет, но в Клуб не может быть «заново» принят, скажем, Виктор Казаев, работающий вместе со мной на Грушинском без малого тридцать лет?

Он ответил гениально:

– Потому что так решил президент!

Думаю, никакие комментарии здесь не нужны.

– Хорошо, как развивались события дальше?

    – Дочь Маша и сам Борис продолжили поиск «защитников обиженного папы». Из Москвы прилетел лучший друг семьи и спонсор фестиваля Руслан Ширяев.  Вообще-то, он считал, что Борису пора с достоинством уйти на заслуженный отдых, и заявлял: «Боря сделает так, как я скажу!»  Но, к сожалению, Кейльман его не послушал, не посчитался с мнением лучшего друга.  Следующим визитёром оказался Вадим Усков.

– Кто это? Слишком часто стала мелькать эта фамилия!

   – Это очень опытный юрист Олега Митяева по вопросам авторского права.  Имеет офисы в Москве и Санкт-Петербурге. В прошлом он оказал клубу серьёзные юридические услуги, выиграв суды у пытавшихся захватить Грушинский фестиваль предпринимателей Николая Мартынова и Михаила Грушина.  С тех пор Кейльман ежегодно из средств клуба оплачивал Ускову поездки на летний и Зимний фестивали и работу на них в качестве фотокорреспондента.

Усков и разработал план «спасения» Бориса. Он сразу понял, что помирить его с нами не удастся.  Но выступая на наших собраниях и в телефонных переговорах, он уверял нас, что делает всё возможное для мирного разрешения конфликта.  Тянул время, как мог, чтобы успеть всё подготовить.  Учил защитников Кейльмана срывать общие собрания. Это удалось им трижды. Благодаря талантам Ускова Борис жульнически вывел товарные знаки фестиваля в Москву.  Он передал их коммерческой фирме Руслана Ширяева «МПНУ ЭНЕРГОТЕХМОНТАЖ».  Еще Усков помог Борису создать клуб-двойник нашего Клуба, практически с таким же названием, в который вошли родственники и близкие друзья Кейльмана.

– Странно, что после таких действий с известным брендом Грушинского областное правительство имеет дело с Кейльманом. Чего чиновники добиваются?

   – Скорее всего, правительству нужен бренд фестиваля.  Оно хочет быть на нём хозяином. По действующим же ныне законам все права на Грушинский сейчас принадлежат клубу.  Желание областной администрации забрать у нас права неоднократно высказывалось, и оно понятно. Такой ход развития событий вполне возможен.  Но передача бренда может произойти только на законных основаниях, то есть с согласия клуба.  Пока правительство может по своему усмотрению выделять или не выделять Клубу финансирование на фестиваль.  В этом году, например, деньги выделены челябинскому фонду Олега Митяева.

Такой неразберихи при подготовке фестиваля за 50 лет не было никогда. Мне кажется, что праздник пройдёт «через пень – колоду». Это станет сигналом к началу компании по отбору бренда у нашего Клуба. Аргументация будет «железной»: общественники не справляются!

   – А каким образом финансовым оператором Грушинского стал в этом году челябинский Фонд имени Олега Митяева? Чего хочет народный артист, он ведь этим никогда не занимался?

– Ну, вот приедет на Фестиваль спросите у него. Олег Григорьевич знал о скандале с Кейльманом с момента его зарождения и говорил, что пока мы не разберёмся между собой, в Мастрюки не приедет. Видимо, для него очень важен контакт с юристом Усковым, который и уговорил его изменить своё мнение.

– Виталий Константинович, скажите, будет ли Клуб имени Валерия Грушина участвовать в нынешнем фестивале и чем он будет заниматься на поляне?

   – Клуб в этом году впервые за полвека существования фестиваля в составе его организаторов не числится.  Но Клуб силами своих членов и подрядных организаций выполняет ряд важных работ.  Фактически большинство людей в дирекции фестиваля «взяты» из Клуба. Мы уже построили Гитару и понтонный мост. За нами четыре площадки фестиваля и спортивный центр. Мы сделаем, всё от нас зависящее, чтобы праздник удался.  Ведь люди, на него приезжающие, ни в чём не виноваты, им плевать на распри устроителей.

– Давайте, наверное, заканчивать нашу беседу. Скажите в заключение, есть ли что-то, вызывающее у Вас в нынешней ситуации неуверенность в успехе Грушинского?

   – Конечно!  Нам до сих пор непонятно, почему Клуб, организованный в своё время самим Валерием Грушиным, не включён в число устроителей фестиваля.  Все предыдущие праздники песни проведены именно нашим Клубом.  Неважно, что в соответствии с действующим на то время в стране законодательством он имел другие правовые формы.

Абсолютно неприемлемым для нас является и присутствие на ключевых постах в дирекции Грушинского фестиваля Бориса Кейльмана и Вадима Ускова. Как-то неприлично и смешно выглядит со стороны правительства Самарской области поддержка Бориса Кейльмана на посту президента фестиваля.  После всего, что Кейльман сделал портив Клуба и фестиваля он потерял моральное право представлять мнение общественности. Он теперь представляет лишь полтора десятка заинтересованных человек, своих родственников и близких друзей. Если правительству нужен лояльный ему президент во главе фестиваля, мы бы порекомендовали назначить на этот пост вице-губернатора А. Б. Фетисова или министра культуры С. В. Филиппова.  Для справки: численность нашей общественной организации 130 человек.  С присутствием в дирекции Ускова и Кейльмана мы не согласны и никогда не согласимся.  Члены клуба имени Валерия Грушина контактировать

Добавить комментарий